estel-spb.ru

К услугам элиты в СССР были валютные магазины, закрытые распределители и столы заказов. Обычным гражданам были доступны только комиссионки. Вспоминаем, как они работали.

С приходом большевиков торговлю сразу признали социальной несправедливостью, а владельцы лавок, магазинов и торговых рядов стали не только эксплуататорами со всеми вытекающими последствиями, но и спекулянтами. С ними боролись как с явлением. Поэтому организованная купля-продажа товара быстро оказалась на черном рынке.

И все же большинством советских граждан, которые только мечтали о приобретении импортных джинсов и телевизора, комиссионный магазин воспринимался как музей с постоянно меняющейся экспозицией. Там можно было найти хрусталь, ковры, ткани, модные вечерние платья, парфюмерию, бытовую технику и даже побывавшую в употреблении косметику. Особенно колоритно выглядели магазины в небольших городах. Если в мегаполисах они, как правило, были специализированными, то в тех продавали все подряд: рядом со старинными иконами мог стоять японский плейер и фарфоровый сервиз.

Сильно сокращенную армию комиссионных магазинов стали восстанавливать только во время войны. Государственные чиновники справедливо решили, что бороться со спекулянтами надо всеми доступными способами. В том числе и с помощью организованной системы скупки «излишков». Правда, по-настоящему конкурировать с барахолками они не могли – давали слишком низкую цену. Виноваты в этом были не только государственные прейскуранты, но и произвол оценщиков, которые старались взять дефицит подешевле, а потом продать его с рук по реальной стоимости.

В социалистическом обществе власти ставили перед комиссионными магазинами вполне определенную задачу. Требовалось ни много ни мало – устранить проблему дефицита. Увы, даже приблизиться к ее выполнению не удалось. И вот почему.

Во времена перестройки, как только разрешили торговые кооперативы, комиссионки утратили свое почти монопольное положение. Дефицит стали сдавать кооператорам, которые платили деньги сразу, и не требовалось ждать реализации. А потом ушла в прошлое и коммунистическая идеология, в которой договор комиссии служил компромиссным вариантом рыночных отношений. Такая форма торговли перестала быть востребованной, сохранившись только в отдельных секторах вроде автосалонов.

После демобилизации, когда в страну хлынули трофеи, комиссионки еще больше оживились. Бум этот сопровождался ростом их количества. В 1948 году в СССР насчитывалось 552 подобных магазина. Несмотря на то, что привезенные из Германии вещи закончились довольно быстро и комиссионки перешли на торговлю обычным советским ассортиментом, в дальнейшем сеть только росла. В 1958 году магазинов стало уже 783, к 1963 году – 1084, 1975 году – 1593, 1980 – 2126, 1985 – 2781. Когда началась новая волна кооперации, в 1988 году, работало 3430 комиссионок. При этом их количество постоянно признавалось недостаточным.

Читайте также: Торговля на службе социализма: универсам, или попытка советского супермаркета>>

Прежде всего это касалось техники. Наблюдались сложности и в продаже антиквариата, который имел культурно-историческую ценность. Также многих останавливало требование предъявления паспорта – «светиться» никто не хотел.

Советские власти, начав с первых лет существования вести борьбу со спекулянтами, так и продолжали это неблагодарное дело. Из-за этого все торговые процессы были сильно зарегулированы. Главным препятствием для комиссии стало требование при установлении цен ориентироваться на государственные: их нельзя было превышать. С учетом того, что сам магазин делал уценку за износ и брал за услуги, реализация некоторых предметов становилась просто невыгодной для собственника.

Вокруг комиссионок возникал свой мир. В крупных городах они привлекали ценителей, коллекционеров и спекулянтов. Как это выглядело, рассказал писатель Дж. Стейнбек, который побывал в СССР в 1947 году:

В 1918 году, в самый разгар волны национализации и гражданской войны, историк Георгий Князев обнаружил на улицах огромное количество барахолок. Население Петрограда на свой страх и риск продавало и покупало побывавшие в употреблении вещи: одежду, книги, антиквариат и ювелирные изделия.

Даже если бы система комиссионок точно придерживалась «принципов социалистической законности», по духу и по букве соблюдала действующие торговые правила и распоряжения главков, она вряд ли смогла бы удовлетворить гигантский спрос. Приток дефицита был явно недостаточен для этого. Ни дипломаты, ни артисты не привозили столько товара, сколько в девяностых тянули на себе в клетчатых баулах челноки.

Главной же причиной провала государственной задачи можно назвать так и не побежденные «частнособственнические инстинкты» сотрудников. Значительная часть принятого на реализацию дефицита до прилавка так и не добиралась. Он выкупался самим персоналом, за вознаграждение придерживался для постоянных клиентов или сразу «толкался» на черном рынке. Иногда товар брали на реализацию без оформления или по чужим документам.

После сворачивания НЭПа количество предприятий, принимавших вещи на реализацию, существенно уменьшилось. По сути, остались только государственные. Они занимали важное место в общей системе распределения, а точнее, принимали участие в махинациях тех, кто старался обойти действующие в ней ограничения.

Далее требовалось наведываться в точку где-то раз в неделю, чтобы проверить, как сапоги продаются. Владельцы опасались внезапной уценки. Магазин имел право пересмотреть, в данном случае понизить, цену, если отданная в комиссию вещь не продавалась. Собственника не информировали ни об уценке, ни о самом факте реализации. Весь «сервис» по реализации стоил 7% от продажной стоимости. Забрать свои сапоги обратно можно было до момента продажи.

Уже в конце пятидесятых наметился важный разворот в ассортименте комиссионных магазинов. После войны им разрешили принимать новые вещи, а увеличение поездок за границу как туристов, так и командировочных привело к появлению на прилавках импортных вещей и техники. Активно велась торговля драгоценностями и произведениями искусств. В последнем случае именно комиссионные магазины сосредоточили практически весь легальный трафик антиквариата, за исключение марок, монет и книг, которыми занимались специализированные точки.

Достаточно часто, особенно для ювелирных украшений и предметов старины, комиссионки использовались для легализации вещей, купленных с рук. Их стоимость при этом занижали. Принимали и «левак», то есть нигде не учтенный товар без бирок, который производили как подпольные цеха, так и государственные предприятия. Именно московские комиссионки стали одним из каналов реализации шуб для «меховой мафии». Были даже зафиксированы случаи скупки краденого, хотя говорить о массовости этого явления можно уже в конце перестройки. Словом, персонал предприимчиво подходил к вопросу собственного обогащения, а власти как ни старались, не могли похвастаться богатым предложением дефицита в комиссионках.

«Это специализированные магазины. В одних продается фарфор и люстры, в других — ювелирные изделия, в основном старинные вещи, поскольку в настоящее время выпускается очень немного ювелирных украшений: гранаты и изумруды, серьги, кольца и браслеты. Есть еще магазин, который торгует фотооборудованием и камерами, в основном немецкими камерами, которые привезли с войны. В четвертом продают ношеные вещи и обувь. У входа в такие магазины идет другая торговля. Если, например, вы выходите из фотомагазина, к вам осторожно подходят два-три человека с пакетами в руках, а в пакетах фотоаппараты «Контакс», или «Лейка», или «Роллейфлекс». Эти люди дают вам взглянуть на камеру и называют цену. То же происходит и около ювелирных магазинов. Стоит человек с газетным свертком. Он быстро раскрывает его, показывая бриллиантовое кольцо, и говорит цену. Скорее всего то, чем он занимается, незаконно. Цены, которые называют эти уличные торговцы, во всяком случае, немного выше, чем цены в комиссионных магазинах».

К тому же товары повышенного спроса в СССР не были распределены равномерно по всем регионам. В столице, Ленинграде и приграничных зонах выбор в комиссионках всегда был богаче и разнообразнее. Это даже сформировало особый вид спекулянтов, которые пользуясь допуском в приграничную зону или связями в Москве, возили оттуда в провинцию одежду, бижутерию и парфюмерию.

Контроль над комиссионками существенно усилили, принимать новые вещи запретили, а большинство магазинов закрыли. Их попытались заменить сетью точек, которые занимались скупкой – по мнению партийных функционеров, это должно было уменьшить количество злоупотреблений.

Перекупка всегда была бизнесом скользким, связанным с криминалом, но достаточно выгодным, что объяснялось повальной бедностью населения. Старые вещи не выбрасывали, а носили до тех пор, пока они не превращались в тряпку, которую затем тоже подбирали старьевщики.

Появились и первые комиссионки. Ведь такая форма торговых отношений подразумевала передачу товара на реализацию с оплатой после продажи, а значит, как бы не являлась спекуляцией. Первое упоминание договора комиссии было зафиксировано в советском праве только Гражданским кодексом 1926 года. До этого бизнес подвергался опасности конфискации товара и задержания самого спекулянта, что периодически и случалось даже во времена НЭПа.

Как же работал комиссионный магазин? Выглядело это так: владелец приносил, скажем, почти новые сапоги. Приемщик или специальный эксперт их оценивал. Стороны могли не соглашаться друг с другом и даже торговаться – в шестидесятых в комнате приемщиков даже висели таблички, призывавшие требовать экспертов. На деле серьезные препирательства происходили редко, так как выбора у населения не было. После оценки владелец получал квитанцию и давал свои паспортные данные и адрес.

Макс Усачев | RETAILER.ru

Читайте также: Торговля на службе социализма: универсам, или попытка советского супермаркета>>

В середине тридцатых власти с удивлением обнаружили, что кустари и спекулянты в массовом порядке сдают товар в комиссионки. Действуют при этом под вымышленными фамилиями и адресами. Работники государственных магазинов идут на различные нарушения, обслуживая эти аферы. Дошло то того, что обычные граждане ничего сдать не могли, им отказывали, объясняя затоваренностью.

Торговля поддержанными вещами существовала в России задолго до советской власти, но договор комиссии, откуда комиссионка и получила название, в этом секторе не использовали. Его в основном заключали при оптовой торговле зерном, пенькой или салом. Дорогие предметы несли в ломбарды, одежду, обувь и аксессуары принимали в обычных лавках, некоторые на этом и специализировались. Зачастую там же их ремонтировали, чтобы придать товарный вид.

Тем не менее комиссионки оставались чрезвычайно популярными, так как были главными поставщиками импорта. Он попадал туда благодаря морякам, спортсменам, артистам, музыкантам и дипломатам, которые выезжали за границу. Некоторую конкуренцию магазинам составляли валютные «Березки» и черный рынок. Но в первые попасть мог далеко не каждый, а покупка с рук всегда была рискованным мероприятием. Милиция регулярно проводила рейды, а мошенники не менее регулярно пытались всучить неликвид.